Фонарщик - Страница 23

После варварского происшествия в Уорристоне лорд-мэр поручил старшим констеблям Пракса охранять кладбища, которые считались заброшенными или имели историческое значение. И на Драмгейтском кладбище за воротами, обнесенными колючей проволокой, виднелись два патруля в форме с мастифами на поводке.

У Канэвана больше не было работы.

Глава 7

С застекленной веранды чайной «Беллз» на Принцевой улице открывался обзорный вид на Замок и дымящийся Старый город. Недавно вернувшийся из Лондона почему-то в королевски-голубом камзоле и пятнистом галстуке главный инспектор Смит, Восковой Человек, сел так, чтобы видеть торжественно залитую солнцем променаду, украдкой наблюдать за парадом гуляющих дам в шалях, стянутых платьях и бархатных лентах и строить предположения о цвете и фактуре их нижнего белья. Он отсутствовал две недели и сейчас очень хотел сыграть на своей широкой известности.

— Атласные панталоны на подкладке, — авторитетно сказал он. — Знаете, это новая мода в Лондоне. Хотя чертовски неудобно ходить, когда они не подвязаны. Там больше петель и веревочек, чем на богослужебном облачении кардинала.

— Правда? — смущенно спросил Гроувс.

Он сидел спиной к улице и рассеянно тыкал вилкой в маленькую тарелочку с копченой селедкой.

— Клеопатра, — сказал Восковой Человек, вспомнив Египетский зал мадам Тюссо. — Вот кто знал, как произвести впечатление на мужчину.

Гроувс осторожно взглянул на состоятельных дам за соседним столиком, но прекрасно отрепетированные слова Воскового Человека не прорвали осаду.

— Я всегда думал, — сдержанно ответил он, оробев от собственной дерзости, но очень желая тоже что-нибудь сказать, — что при нынешней путанице трудно отличить шлюху от обычной горничной.

Но Восковой Человек, рассеянно провожая кого-то взглядом, казалось, не слышал.

— Конечно, нельзя точно сказать, как она выглядела. Я думаю, они делали куклу с греческой белошвейки или что-нибудь в этом роде. Что же касается моей восковой куклы, можно подумать, что перед вами оригинал. Целую неделю они занимались одними глазами. Девушка из музея сказала, что никогда не видела таких глаз у мужчины. Прямо как весенняя лаванда. Еще неделю они потратили на кожу — нет, правда, — а чтобы сделать волосы, отрезали хвост у клайдсдейла. Еще она сказала, что у мужчины моих лет редко встретишь такие локоны и такой здоровый цвет лица.

Гроувс, у которого с двадцатилетнего возраста почти не было на голове волос и который и без того постоянно ощущал, что уступает главному инспектору в известности, чине, опыте, половых достижениях и даже физической выносливости, понял: ожидалось, что это произведет впечатление.

— Им удастся сохранить манекен? — спросил он. — Или вам придется время от времени наведываться туда, чтобы они могли подправлять лицо?

— О, вряд ли там придется что-нибудь подправлять, — хмыкнул Восковой Человек, но, как выяснилось, не из высокомерия. — Нет, если человек был и остается таким знаменитым, как Клеопатра, то эти штуки потом переплавляют и делают новую куклу, в другом наряде, соответственно моде.

Его собственный манекен, объяснил он, был вылеплен из потекшего Сократа, сиамского короля и основателя Пенсильвании Уильяма Пенна. И теперь на нем вместо саржевого мундира, пожертвованного музею в целях подлинности, был именно камзол Пенна.

— Хорошо, если я продержусь в Кабинете ужасов пять лет, — сказал он. — А если переживу это чучело, то еще лучше.

Веселая небрежность по отношению к недолговечности воска, не говоря уже о недолговечности плоти, озадачила Гроувса. Он только что провел очередную ночь, мучительно шлифуя стиль последней дневниковой записи, и вот перед ним человек, который, казалось, живет исключительно настоящим и ничуть не заботится о собственном наследии. Человек, мемуары которого, если бы он посвятил их написанию хоть какое-то время, одним махом перечеркнули бы оные Гроувса.

— Вы неважно выглядите, Кэрес, — без экивоков сказал Восковой Человек, не тратя времени на то, чтобы внимательно рассмотреть коллегу. — Вам следует отдохнуть, дружище. Вы высыпаетесь?

— Это… это все это дело, — объяснил Гроувс. — Убийство и все такое. Я не успокоюсь, пока не увижу преступника на виселице.

— Но вам нужно выспаться, Кэрес. Иначе пострадают существенные для инспектора качества. Да пусть по Хай-стрит разгуливает хоть сам Чингисхан, полицейскому необходимо вести размеренный образ жизни.

— Да, — выдавил Гроувс, но внутренне ощетинился, зная, что был самым дисциплинированным служакой.

— Я, конечно, слышал об этом деле.

— В Лондоне? — Гроувс загорелся при мысли о том, что новости уже достигли британской столицы, и решил просмотреть все газеты, как только они прибудут с дилижансом.

— Вчера вечером, когда вернулся. Я говорил с главным констеблем и прокурором. Они хотели, разумеется, чтобы его вел я.

— Разумеется, — сжался Гроувс, стараясь не выдать тревоги, хотя Восковой Человек смотрел куда-то в сторону.

— Я сказал им: Гроувс — способный парень, это хорошая ищейка, которая всегда найдет кость. Я не буду забирать дело, сказал я. Пусть с ним останется Прингл, и Гроувс доведет дело до конца.

— Разумеется, в этом состоит моя цель, — сказал Гроувс, правда, не понимая, хочет ли главный инспектор помочь ему или ставит палки в колеса.

Он шел в чайную, опасаясь, что Восковой Человек пригласил его для объявления об официальной передаче дела, а чай — всего лишь способ подсластить пилюлю. Но теперь нависла угроза, что хитрый главный инспектор увиливает от следствия, считая его слишком трудным или даже тупиковым, и Гроувс вспомнил преждевременно свернутое расследование убийства смотрителя маяка Колина Шэнкса, то есть скандал. Теперь он размышлял, стоит ли поднимать данную тему, нанеся удар в подходящий момент. Однако, не имея опыта в подобных играх, он не был уверен, что распознает этот самый момент, даже если таковой представится.